Завещание

Testamentum

Когда умру меня не хороните
В сырой и серый петербургский грунт!
Хотите – сами в этой глине спите,
Что давит влажной массою на грудь.

захочешь выйти ненадолго, чтобы
Проветриться на ветерке морском,
Сбежишь назад: прокляться в адрес Кобы
Там сыплет Киров, потрясая кулаком.

На пискаревской даме – рой осиный –
Качаясь, гроздья мертвецов висят:
Те, кто на фронте пал, в блокаду сгинул.
Всех кроют, Гитлера и Жданова, – подряд.

Вокруг – кордебалет убитых и казненных,
Народовольцы, реформаторы, цари;
И сотни тысяч зэков изможденных,
Считай – не сосчитаешьдо зари...

Мой прах вы лучше, милые, развейте
В степях привольных, по траве густой
Где бились казаки, татары, после смерти
Покой обретшие друг с другом и с собой.

Иль погребите там, где в зарослях ромашек,
В кустах разросшихся и пыльной лебеде
Спит на погосте подмосковном Маша,
Ждет, чтобы наступил скорее судный день.

Я тоже буду спать, как эмбрион в утробе.
Пусть корни трав, как пальцы крепких рук,
Меня качают в мягкой люльке гроба,
Пока времен не завершится круг.

Разбудит ли меня "Аврора" или ангел
Небесный – мне, ей-богу, все равно!
И все равно, пошлют в блаженном ранге
В рай – или в преисподнюю, на дно...